...когда смеркалось, я вышел на улицу; и если вернулся еще до наступления ночи,
то потому, что меня испугали лица простонародья – бесцветные и плоские, как ладонь.
Банальным в веке 2-1 можно счесть что угодно. Самая моя любимая из всех фраз, окрашенных филологичностью - фраза о том, что миф есть открытая система. Режь, кромсай, наделяй психологизмом. По сути, так возьми человеческий разум, сунь в него миф, задай вопрос - и можешь накрыть ядерным грибом всю мировую литературу.
В своей несуразной быкоголовости я чую себя борхесовским Астерием с его бесконечностями (а тем самым и связью с абсолютным) и эгоцентризмом, от которого не отделаться, ибо из меня смотреть на мир так хорошо и задумчиво, что, блин, ах. А еще напоминаю себе женщину, потерявшую мужа и рассудок, и годы подряд, каждое утро возвращающуюся в тот день, ккогда он умер.
Бредовейший бред рисуется: полоумный человекобык с глобальным самовосхищениеми, постоянным, неконтролируенмым чувством Потери видит смены освобожденных людей и не собирается выходить из нескончаемого Лабиринта в сознании, ибо только там он - Астерий — царь и целая вселенная, средоточие тепла и разума в далеком, безликом и неразумном мире за пределами Я.
разве не убого?