Горный склон, объятый туманом,
дальний шум холодной реки
разливается океанным
отголоском чужой тоски.
Лес густой, все не снявший сорочку,
да на множество миль - ни души.
Я прошу тебя, хоть по строчке,
хоть по слову, ты только пиши.
Я все здесь. Все никак проснуться
от болезни с воей не могу
и не надо. Мне б только коснуться
листьев поздних на раннем снегу,
да твоих стихов ошалелых.
Ты пиши, я прошу, пиши.
Пиши так же широко и смело,
как не видели в этой глуши.
И в своей трехметровой клетке,
ты живи, я прошу, живи.
Чтоб иные в своих заметках
ее спасом чли на крови.
Сизый дым над холодным и рваным
одеялом далекой реки
разливается океанным
отголоском чужой тоски.